Суровые будни сибирской тюрьмы

Сотни верст к северу от Красноярска. Старинный город Енисейск. Улица Декабристов. Даже простая географическая характеристика этого места уже наводит на мысли о легендарной сибирской ссылке. При углублении в историю становится понятным, что небезосновательно: сам город был основан как острог в 1619, практически сразу появилась здесь и «тюремная изба». Уже к концу XVII века Енисейск стал известен своей «обширной тюрьмой», где содержался легендарный раскольник — протопоп Аввакум — и проводились казни чернокнижников.

В 1865 году в городе было построено здание тюрьмы, сохранившееся до сих пор. За долгие годы успели смениться многие поколения сотрудников и осужденных, менялись и организационно-ведомственные формы заведения. Сейчас здесь — федеральное казенное учреждение «Тюрьма № 2» ГУФСИН России по Красноярскому краю.

Для справки:
В тюрьмах отбывают наказание осужденные к лишению свободы на срок свыше пяти лет за совершение особо тяжких преступлений, при особо опасном рецидиве преступлений, а также осужденные, являющиеся злостными нарушителями установленного порядка отбывания наказания, переведенные из исправительных колоний. /Ст. 74 УИК РФ/

Будни тюрьмы строгого режима суровы и отличаются от условий колонии. Здесь, в соответствии с Уголовно-исполнительным кодексом РФ, можно в течение года иметь всего два краткосрочных свидания, получать одну посылку и одну бандероль и пользоваться ежедневной прогулкой продолжительностью один час. То, что в колонии считалось бы наказанием, в тюрьме — суровая норма. И если колоний в России много, то тюрем — гораздо меньше. В Красноярском крае их всего две, вторая из них находится в Минусинске. Здесь же, в Енисейске, — самая северная тюрьма России. И одна из самых современных в системе исполнения наказаний.

Свой нынешний статус Тюрьма № 2 получила недавно — летом 2012 года. Как рассказали в отделе кадров, на конец ноября 2013 года штатная численность начальствующего и рядового состава составила 225 единиц, полностью укомплектован и штат медицинских работников. Коллектив сотрудников молодой, средний возраст — 35-40 лет, большинство из них — непосредственно из Енисейска, а также из расположенного недалеко города Лесосибирска и близлежащих деревень.

Сибиряки обеспечивают исполнение наказаний для опасных преступников со всей России. В настоящее время в Тюрьме № 2 предусмотрено 150 мест для приговоренных к тюремному виду режима. Первое этапирование состоялось в августе 2013 года, и число таких осужденных пока в пределах 30 человек. Помимо этого, здесь действует еще и СИЗО, где содержатся подследственные из ряда районов Красноярского края. Приговоренных к пожизненному сроку в тюрьме нет — для них предусмотрены другие условия (в колониях особого режима).

Система исполнения наказаний требовательна и не чужда внутренней самокритике. Возле отдела кадров — стенгазета-молния, осуждающая пятерых сотрудников, попавших почти в довлатовский сюжет: переусердствовали в праздновании дня рождения товарища. На стене напротив — строгий взгляд министра юстиции. Рядом — дверь кабинета начальника учреждения. С 2010 года этот пост занимает подполковник внутренней службы Андрей Викторович Зверев.

Подполковник Зверев

Рабочий день начальника Тюрьмы № 2 начинается рано утром. Андрей Викторович работает здесь с 1990 года. «По специальности я механик, закончил политехнический институт в 1987 году по специальности «технологии машиностроения», работал конструктором на заводе в Красноярске, — рассказывает он. — В 90-е годы, когда завод закрылся, дальнейшей жизни в Красноярске я не видел, переехал в Енисейск. Работы по специальности здесь не оказалось, можно сказать, волей случая попал в систему исполнения наказаний. И с тех пор о своем выборе не жалею».

«В советское время сотрудник знал, что его ожидает, приходил на службу лейтенантом, через 15-20 лет выходил на достойную пенсию, — вспоминает подполковник. — В течение 90-х что-то менялось, где-то в лучшую, где-то худшую сторону. Что касается ситуации на данный момент, то уровень жизни, конечно, вырос, стала достойной зарплата, появилось больше социальных гарантий для сотрудников, повысился престиж службы. Открытых вакансий нет, работать к нам идут с большой охотой». Начальник самой северной тюрьмы России отметил также, что сотрудники системы исполнения наказаний регулярно обмениваются опытом — и по региону, и по стране.

В тюрьме есть возможность заключить брак, но порой уместно ставить вопрос о разводах — при длительных сроках наказания они неизбежны. Как отметил Андрей Зверев, иногда встречаются и люди, у которых вообще нет никакой социальной связи с «волей» — даже написать некому. Тем не менее, пишут активно — в большей степени в различные инстанции для обжалования приговоров. Причем чем больше срок, тем более считают себя невиновными. Характерно, что раньше это было выражено меньше — сказывались пресловутые воровские традиции, по которым жаловаться было не принято. Сейчас же, несмотря на заверения в верности традициям, жалобы пишут по 10-15 листов.

По словам начальника Тюрьмы № 2, возможности для организации труда для заключенных здесь пока нет. Согласно закону, для этого должны быть специальные условия, которые планируется создать в следующем году. «Но возникает вопрос — у них практически ни у кого нет подтвержденной специальности. На словах они умеют многое, но допустить их до работы без подтверждения нельзя, — заметил он. — Также спорно, насколько была бы востребованной их продукция: в тюрьме возможна работа преимущественно на кустарном уровне, и было бы трудно конкурировать, например, с колониями».

Говоря о возможных нарушениях порядка, Андрей Зверев отметил, прежде всего, межкамерную связь: если в колонии возможностей для общения между заключенными больше, то в тюрьме круг их общения сужен, соответственно, пытаются как-то перекликиваться, чтобы узнать новости из других камер. «Раньше наиболее изобретательные делали «удочки» из газет, пытаясь что-либо передавать через окна. Сейчас все окна и камеры — под видеонаблюдением, и такие факты сошли на нет», — заметил он. Бывают и бытовые конфликты, обусловленные психологическими причинами — в тюрьме и стены давят. А вот суициды — редкость. «За 20 лет службы могу вспомнить лишь один случай, когда человек пытался действительно свести счеты с жизнью — ночью под одеялом разрезал живот. Но и его все равно успели спасти. В основном же угрозы суицида не более, чем шантаж», — комментирует начальник.

«В истории этой тюрьмы было всякое, — говорит Андрей Зверев, отвечая на вопрос о попытках побега, — стоит только ослабить внимание…». Состоявшихся фактов побега из-под охраны, впрочем, не было допущено. Напротив, многие возвращаются сюда снова. «Кто-то сидит уже не в первый раз, хотя молодежи и стало больше. И в этом плане я не понимаю психологию этих людей, что их тянет сюда», — констатирует начальник тюрьмы.

Строгость режима

Распорядок дня в тюрьме строго регламентирован. Подъем в 6:00, отбой в 22:00. Для заключенных предусмотрены ежедневные прогулки и трехразовое питание. Современные условия Тюрьмы № 2 видны во всем: каждая камера оборудована телевизором, холодильником и шкафчиками для пищевых продуктов и предметов личной гигиены.

Камеры здесь трехместные, шести и восьмиместные. Сейчас сидят в основном по 2-3 человека. Во всех камерах имеется умывальник с горячей и холодной водой, зеркало и отдельно отгороженный туалет.

Отдельно будут содержаться особо опасные рецидивисты («воры в законе»): их камеры оборудованы дополнительными устройствами видеонаблюдения, здесь только что прошел ремонт и скоро ожидается их прибытие. Ремонт идет и в подвале, который сам по себе наглядно демонстрирует богатое историческое наследие отечественной системы исполнения наказаний — кирпичная кладка относится к XIX веку, напоминая нам о том, насколько современные тюрьмы отличаются от прежних.

Отличается от реалий прошлого и система питания заключенных: сегодня нормативы утверждаются на самом высоком уровне — правительством страны. Сейчас, в частности, в день заключенные получают 550 гр. хлеба, 550 гр. картофеля, 250 гр. овощей, 100 гр. рыбы и 90 гр. мяса. На федеральном уровне регламентировано даже количество горчичного порошка, лаврового листа и томатной пасты. Приготовление пищи в Тюрьме № 2 — на уровне всех предусмотренных санитарных стандартов.

Помимо питания за счет государства, закон дает право отбывающим наказание дополнительно отовариться в магазине за свой счет. Для тюрьмы строгого режима лимит составляет 600 рублей в месяц (для общего режима — на 200 рублей больше). Цены на обычном уровне, как и в городе. Поскольку заключенные в тюрьме не работают, деньги на их личном счете могут появиться преимущественно в качестве переводов от родственников.

Прежде чем попасть в тюремную систему «все включено», предстоит пройти строгий досмотр и даже дезинфекцию. Такие жесткие требования небезосновательны — сам перечень мест, где можно тайком пронести запрещенные предметы, включает около 25 пунктов. Однако опыт офицера, проводящего досмотр, а также зеркало на полу для осмотра «естественных полостей» не оставят ни единого шанса пронести в тюрьму что-либо запрещенное и таких фактов еще не было.

Кроме обысковой, в тюрьме есть камеры предварительного заключения, душевое отделение с раздевалкой, парикмахерская, кабинет врача, помещение для хранения личных вещей осужденных и кабинет оперативных работников. А на специально оборудованной части территории (прогулочные дворы) проводятся ежедневные прогулки заключенных.

Специально оборудованы и помещения для краткосрочных свиданий — родственники могут поговорить с заключенными через решетку.

Помимо этого, предусмотрены и телефонные разговоры (за счет средств заключенных или их родственников). Есть возможность позвонить даже по видеотелефону. Правда, пользуются здесь ей не часто — экономят деньги: одна минута разговора стоит около 4 рублей.

Средства и технологии

За состоянием дел в каждой камере и на улице круглосуточно следят 5 операторов поста видеоконтроля, работающих по 12 часов. Сейчас в Тюрьме № 2 используется 238 видеокамер, 46 из них по линии охраны, 192 — по линии режима и надзора и одна — купольная, общего надзора. Периметр охраняемой территории составляет 581 метр. В тюремном корпусе следить за ситуацией оператору помогает современное оборудование — 6 сорокадвухдюймовых мониторов, 6 видеорегистраторов (каждый по 16 каналов), на которые выведено изображение с 68 видеокамер. Посты оборудованы и системой громкоговорящей связи: в случае выявления нарушения оператор требует прекратить неправомерные действия и предупреждает об ответственности, а если заключенные не подчиняются — следует немедленное реагирование дежурной смены. Как отмечают сотрудники, установка такого вида связи уже обеспечила положительный профилактический эффект.

Оружие сотрудникам, обеспечивающим соблюдение режима внутри тюрьмы, иметь при себе запрещено. Разрешаются только спецсредства: газ, дубина и собаки.

Чтение и наказание

Для нарушителей установленного порядка законом предусмотрено наказание в виде штрафных изоляторов (ШИЗО, карцеров). Сюда могут посадить на срок до 15 суток. Перечень злостных нарушений подробно расписан в Уголовно-исполнительном кодексе — от употребления спиртных напитков до организации групповых неповиновений. Заключенным, водворенным в ШИЗО, запрещаются свидания, телефонные разговоры, приобретение продуктов питания, получение посылок, передач и бандеролей. Они имеют право пользоваться ежедневной прогулкой продолжительностью один час. Сами помещения могут быть как на несколько мест, так и одиночными. Нары днем «пристегиваются» к стене, можно только сидеть или ходить. Впрочем, ходить особо негде: например, в одиночном карцере все находится на расстоянии вытянутой руки.

Пустуют штрафные изоляторы редко. Из-за того, что с августа 2013 года в учреждение стали прибывать заключенные, имеющие отрицательную направленность (что подразумевает тюремный вид режима), количество водворений в карцер возросло на 47% по сравнению с прошлым годом.

Из приятных «бонусов» для осужденных предусмотрено пользование библиотекой. Ее фонд в Тюрьме № 2 составляет около 3 тысяч экземпляров. Приговоренные к тюремному виду режима сами в библиотеку не ходят — книги приносят им в камеры по заявкам. Популярностью пользуются детективы и всевозможные виды словарей — от толковых до иностранных.

У меня все хорошо

Рассказы Виктора Гюго читает сейчас его тезка — Виктор Половинкин, отбывающий срок за убийства. Ему — 23 года, а срок лишения свободы — 24. Из них прошло только 5. «Давно уже раскаялся, но наказание надо отбывать, ничего не поделаешь», — говорит Виктор. «Самые трудные — первые два месяца тюрьмы, когда привыкаешь к этой обстановке, — признает он. — Если бы была возможность заменить пребывание здесь любым тяжелым трудом, то сделал бы это с радостью. Находиться здесь — наказание само по себе». Связано это, по его словам, с ограничением свободы передвижения. В остальном же каких-либо жалоб на условия содержания нет.

Возможность перевода в менее строгие условия предусмотрена законом: положительно характеризующиеся осужденные могут быть переведены для дальнейшего отбывания наказания из тюрьмы в исправительную колонию. Виктор уверен, что столь длительный срок наказания полностью искупит его тяжелую вину и на свободу он выйдет действительно с чистой совестью.

«У меня все хорошо, — сказал он, отвечая на вопрос о том, в какой помощи нуждались бы заключенные в случае освобождения. — Родители состоятельные, помогут, потом получу профессию, сам устроюсь, женюсь… Ребенок уже есть — подрастает дочка». Что же касается других заключенных, вышедших на свободу, то, в первую очередь, от государства им будет нужна помощь с трудоустройством и жильем, говорит Виктор.

Итоги

Завершая знакомство с Тюрьмой № 2, парадоксальным образом можно отнести слова «все хорошо» не только к вольной жизни, но и к пребыванию здесь. Действительно, счастье в том, что в нынешних условиях, когда за материальным обеспечением заключенных и соблюдением их прав строго следит государство и общество, а система исполнения наказаний работает на высоком профессиональном уровне, пребывание в тюрьме порой в лучшую сторону отличается от жизни иного человека на воле.

Но вспоминаются и строки Федора Михайловича Достоевского, характеризовавшего заключенных (также на примере сибирских тюрем): «На какой бы срок он ни был сослан, он решительно, инстинктивно не может принять свою судьбу за что-то положительное, окончательное, за часть действительной жизни… Чувствует, что он не у себя дома, а как будто в гостях». И, наверное, справедливо будет сказать, что страшнее тюрьмы — только путь к ней: личностный, моральный, в чем-то общий для многих заключенных, но, в то же время, свой для каждого. Остается только пожелать, чтобы общество чаще задумывалось о том, как предотвратить преступление до того, как человек пройдет по этому пути. И чтобы для сотрудников системы исполнения наказаний, правозащитников и журналистов путь в тюрьму всегда был связан только со служебной необходимостью.

Роман Кулаковский — ИА «Пресс-Лайн»

За содействие в подготовке материала благодарим пресс-службу ГУФСИН по Красноярскому краю и ее руководителя Екатерину Аркадьевну Броцман; сотрудников ГУФСИН по Красноярскому краю Елену Андреевну Ломакину и Вячеслава Николаевича Рункова.

Постоянный адрес страницы:
https://www.press-line.ru/articles/surovye-budni-sibirskoy-tyur-my