Сергей Русских: Рейдерство никуда не ушло

— Давайте сначала проясним, какие полномочия есть у бизнес-омбудсмена, для чего создан этот институт?

— Институт уполномоченного создан по инициативе президента для защиты прав предпринимательского сообщества, проверки их обращений и так далее. Соответственно региональный омбудсмен рассматривает жалобы предпринимателей на своей территории.

Также он консультирует и информирует бизнесменов о способах защиты своих прав и законных интересов. О чем идет речь? Многие из предпринимателей сегодня юридически очень и очень слабо подкованы. Они не знают, как правильно написать исковое заявление, поэтому проигрывают в судах. Часто вообще не знают, в какую инстанцию им нужно идти для защиты своих прав. Мы здесь готовы помогать, консультировать и повышать грамотность малых и средних предпринимателей, интересы которых защищаем чаще всего.

— Если о нарушении прав предпринимателя сообщили в СМИ, вы организуете проверку?

— По закону мы можем заняться проблемой только по обращению самого предпринимателя. Но, узнав о каком-либо очевидном нарушении прав бизнеса из СМИ, мы начинаем искать источник — кто допустил нарушение, какой закон в этом случае влияет на предпринимательскую деятельность и так далее. И затем участвуем в раскрутке, в расследовании нарушения.

— Какие еще права есть у уполномоченного?

— Уполномоченный имеет право с письменного согласия предпринимателя участвовать в выездной проверке любого надзорного органа. Если бизнесмен знает, что у него скоро будет проверка, он может обратиться к нам. И либо сам уполномоченный, либо его представители будут участвовать в этой проверке. Они не подписывают никаких актов, но являются дополнительной гарантией обеспечения прав предпринимателей.

— То есть, грубо говоря, могут предотвращать попытки рейдерских захватов?

— Совершенно верно. Но не только. Вот к предпринимателю приходит налоговый инспектор, проверяет правильность начисления, выплату налогов и прочее. Но в то же время у некоторых инспекторов есть поручение — обязательно найти нарушение. Это нормально — хорошей проверки без замечаний не бывает. Но иногда налоговик может чересчур усердствовать, а присутствие бизнес-омбудсмена от подобного может уберечь.

На самом деле, у нас с надзорными органами наладилась очень тесная связь. Мы подписали соглашения о совместной деятельности с прокуратурой Красноярского края, полицией, Следственным комитетом, судебными приставами.

На мой взгляд, взаимопонимание есть. Руководству надзорных органов тоже очевидно, что в кризис предприниматели и так находятся в очень неприятных условиях. Налоги повышаются, администрация давит, проверки органов на местах — у нас в крае есть все виды нарушений прав предпринимательской деятельности.

Поэтому и необходим бизнес-омбудсмен. Многие чиновники до сих пор не понимают, для чего нужен уполномоченный, чем он занимается. Для меня очевидно, что институт необходим, потому что нарушения идут по многим направлениям.

— Давайте про нарушения и поговорим. Официально на должность вы назначены недавно, но до этого пару лет защищали права бизнеса на общественных началах. Сколько было обращений от предпринимателей за все время работы?

— Пока я был общественным уполномоченным, мы рассмотрели порядка 30 обращений. В основном это все были административные дела, два — уголовные. С момента моего официального вступления в должность, то есть с июля этого года, таких обращений рассмотрено уже 44, из которых пять — уголовные преследования предпринимателей.

— Чем объяснить такой рост? Это органы активизировались, или сами предприниматели узнали про институт?

— Я все же думаю, что предприниматели узнали про нас. Они действительно идут, обращаются к нам со своими вопросами, с которыми раньше могли пойти только в суд, допустим. У большинства представителей малого и среднего бизнеса нет возможности нанять адвоката, нет юридической грамотности. Все эти вещи мы им предоставляем.

С другой стороны, рост числа нарушений чиновников, административных органов в крае тоже есть. За первое полугодие прокуратура выявила порядка 550 таких нарушений — на 10% больше, чем год назад.

— То есть потенциал для работы у вас есть?

— Потенциал, конечно, есть, но это говорит о том, что иногда принимаются какие-то ненормативные правовые акты против предпринимателей — в результате внеплановых проверок, например.

Как раз недавно с прокуратурой мы говорили об административных нарушениях. Штрафы за них в среднем выросли чуть ли не в два раза. Проверяющий, найдя любое нарушение, может выписать штраф, который для малого бизнеса практически смерти подобен. Прокуратура, к счастью, это понимает. Ведомство провело совещание со всеми надзорными органами и попросило, чтобы они были аккуратнее с внеплановыми проверками.

Дело в том, что с 1 января 2016 года все плановые проверки по малому и среднему бизнесу запретят. Внеплановые, конечно, могут проходить по любому обращению, или, скажем, когда надзорный орган считает, что есть угроза жизни работникам. Но все они должны согласовываться с прокуратурой. И вот прокуратура предупредила, что будет очень объективно и пристально такие проверки контролировать. Попросила не увлекаться.

— Не «кошмарить»?

— Да, и это касается не только надзорных органов, но и правоохранительных, и административных, и муниципальных.

— Кстати, кто из контролирующих органов чаще злоупотребляет своим правом?

— Чаще, конечно, нарушают те, кто близок к бизнесу, находится с ним в непосредственном контакте, то есть муниципальные учреждения.

— Условно говоря, не губернатор, а чиновники на местах?

— У губернатора есть четкая позиция: предпринимателям должен быть объявлен зеленый свет. Он пристально смотрит за тем, чтобы права бизнеса не нарушались. Мы договорились хотя бы раз в месяц проводить встречи с реальным сектором экономики. В октябре вот встречались с предприятиями легкой промышленности, которая в Красноярском крае практически сошла на нет.

— А из предпринимателей к вам кто чаще обращается? Какая сфера бизнеса страдает больше остальных?

— В Красноярске сегодня очень активны владельцы временных сооружений: павильонов, киосков, парковок, стоянок и так далее. Почему? После принятия нового Земельного закона РФ изменились правила размещения в городе этих объектов. Сегодня есть договоренность мэрии и предпринимательского сообщества о сохранении прежнего порядка, чтобы ничьи права не нарушались.

Но у прокуратуры свое видение этого вопроса — потому что в законе предусмотрено другое. Поэтому сегодня большая часть наших консультаций, переговоров направлена на сохранение действующей модели размещения временных объектов. До того момента, по крайне мере, пока краевое законодательство не приведут в соответствие с Земельным кодексом.

Страдают и рекламщики. Документация на рекламные конструкции, которые отторговывают на конкурсах, сейчас часто пишется с нарушением ГОСТа ГИББД. Да, по закону размещение рекламной конструкции не нужно согласовывать с дорожными полицейскими. Но в ГОСТе трактуется, например, расстояние таких конструкций от бровки дороги или размещение на разделительной полосе. А это все нужно соблюдать в любом случае.

Так вот, городская администрация формирует некачественные документы на конкурс. К чему это приводит. Победитель конкурса платит в бюджет города деньги за право установки и эксплуатации рекламной конструкции, тратит деньги на саму установку, ежемесячно платит за аренду. И вдруг приходит сотрудник ГИББД, оформляет акт на снос за неправильное размещение и подает в суд, который, конечно же, за несоблюдение ГОСТа демонтаж одобряет.

В итоге городской бюджет должен вернуть деньги предпринимателю. Но опять же — через суд, который может вынести вердикт через год, через два — все зависит от того, как будет защищаться администрация.

Для координации работы с бизнесменами мы создали общественный совет при уполномоченном, в который вошли все общественные объединения предпринимателей Красноярска. Ни в одном другом субъекте РФ таких активно работающих советов нет.

Потом мы поняли, что нужны уполномоченные по отдельным направлениям. Каждый региональный омбудсмен сам выбирает наиболее важные. Мы сосредоточились на закупках, из общественников выбрали координатора этого направления. К этой сфере очень много вопросов, там много коррупционной составляющей. Допустим, раньше тендеры объединялись в большие лоты по нескольким категориям товаров. Выигрывал их всегда крупный бизнес, а «малыши» оставались не у дел.

То же касается местных производителей. К сожалению, даже молочные продукты нашего производства иногда дороже, чем привозимые из других регионов: из Иркутска, из Кемерова или даже Омска. Там это зависит от господдержки, субсидирования. Поэтому сейчас согласовываем кандидатуру по сельхозпроизводителям. Будет также представитель по стационарным торговым объектам.

— А какие нарушения, по-вашему, были самыми вопиющими?

— У нас есть уже свои маленькие истории успеха. Например, одна строительная организация два года пыталась решить вопрос по подключению электроэнергии к деловому зданию в Красноярске. Два года МРСК просто не выдавала разрешение на подключение достроенного объекта. После обращения строителей мы за месяц этот вопрос решили, и в здании появилось электричество.

Или, например, в городе Бородино предпринимательница долгое время арендовала у администрации города помещение в торговом комплексе. Мэрия объявила конкурс на приватизацию этого помещения. Женщина пошла на него и выиграла. Заплатила деньги, оформила документы. И только тогда выяснилось, что она выкупила не свое помещение, а электрощитовую где-то под лестницей в углу торгового комплекса.

Предпринимательница пришла к прокурору города, который никаких нарушений не увидел, и сказал, что нужно было внимательно читать документы. Она пошла в суд, но неправильно оформила иск, и ей отказали.

Тогда она обратилась к нам, и мы попросили краевого прокурора, чтобы он разобрался с ситуацией. Тот отчитал прокурора Бородина за то, что он неправильно работает с предпринимателями. Потом прокуратура поддержала нас в иске предпринимательницы, который подготовили уже мы. Этот суд мы выиграли, и теперь администрации придется вернуть деньги.

— Кстати, вы всегда говорите «мы», а можно узнать, кто входит в команду бизнес-омбудсмена?

— Есть сам уполномоченный, то есть я, и два помощника. Это юристы со стажем. Думаю, на период становления института такого количества достаточно. Но при росте числа обращений двух человек, конечно, будет мало.

Кроме того, мы заключили соглашения с адвокатскими бюро, заключим с юристами СФУ — с нашей подачи они бесплатно будут оказывать консультации бизнесменам.

Наш бюджет на 2015 год — около четырех миллионов рублей. Но, так как назначили официально меня только в июле, то половину мы вернули в краевой бюджет.

Вообще в идеале для полностью независимой работы в крае мы должны финансироваться из федерального бюджета. В законе, конечно, прописано, что уполномоченный — это независимый орган, но на деле, получается, он зависит от края.

— Как складываются отношения с федеральным омбудсменом Борисом Титовым?

— Два года я был омбудсменом на общественных началах, два года депутаты не могли меня назначить. Наш край был последним регионом, в котором назначен уполномоченный, в остальных они работают от полутора до двух лет. Там уже наработана практика, работают аппараты с большим числом кадров, чем наши три человека.

Борис Титов все эти два года работал со мной и не предлагал уйти с поста, чтобы найти какого-то другого кандидата. Отношения у нас деловые, мы находимся в постоянной связи, работаем с его аппаратом.

— Титов назвал рейдерским захватом арест Валерия Грачева. Как вы оцениваете это дело?

— Я считаю, что вину или невиновность его должен доказать суд. Но сам арест Грачева, по-моему, был абсолютно неправильным. Зачем нужно было человека прятать в СИЗО по экономической статье? Есть же домашний арест, подписка о невыезде. Арест доказывает, на мой взгляд, что на предпринимателя было конкретное давление. Пока никто дело не закрыл, мы следим за ним.

— Насколько это дело показательно для рынка в России в целом?

— Такое дело не одно, рейдерство никуда не ушло. Например, в прессе громко освещалось дело рейдерского захвата на 1,2 миллиарда рублей красноярского предприятия «Монолит Плюс» на улице Пограничников, 9. Там участвовали бывшие сотрудники правоохранительных органов, которые подделали документы предпринимателя и по ним пытались продать имущество.

Такие же захваты были на Зыковском кирпичном заводе. Там также участвуют правоохранительные органы, идет борьба — с переменным успехом побеждают то одни, то другие.

Я могу привести и свой пример. [Сергей Русских был соучредителем компании «Мост», строившей развлекательный центр на левом берегу у Коммунального моста, от которого осталась только металлоконструкция, прозванная «пауком» или «каракатицей»] Почему здание не было достроено, и каркас потом так долго стоял? Там тоже проходил рейдерский захват, людей вывели из учредителей — схема точно такая же, как с «Монолит Плюсом».

У всех было мнение, что «паук» мешает родному городу. А проект здания был одобрен Союзом архитекторов, хотя и было очень много споров — архитекторы собирались, по-моему, три или четыре раза тогда.

Стоявшая там конструкция — это одна четвертая здания. Выше она быть не должна, предполагалось, что расширяться она будет в сторону Енисея. В проекте там было много интересных вещей: картинная галерея, социальные проекты типа школы для мам и детей — все как на Западе.

Но прошел рейдерский захват, предприятие ушло в банкротство, которое затянулось на пять лет. Это сопутствующие шаги рейдерства: сначала документы переделываются, потом запускается банкротство, ставится свой управляющий.

Тогда и губернатор, сейчас уже бывший, говорил, что здание нужно быстрее достроить. Но в суде, на процедуре банкротства, решение тормозилось. Пока «Красцветмет» его не выкупил.

— Из-за этого случая вы и решили стать бизнес-омбудсменом?

— Да, этот горький опыт и сподвиг меня на защиту прав предпринимателей. Я вижу механизмы, как можно защитить предпринимателя.

В зарубежных странах до 70% ВВП составляет малый и средний бизнес, у нас — только 17%. Президент по телевизору просит, чтобы его услышали и не кошмарили бизнес, поддерживали предпринимателя, который даст отдачу экономике, когда встанет на ноги.

Но у нас же на одних только повышенных тарифах по электроэнергии, по аренде можно сразу уйти в минус. Налоги тоже выросли, хотя и говорится о снижении налогового бремени. Изменился закон по охране труда, инспекторы приходят и говорят: тут лампочек должны быть не три, а пять, тут дверь дополнительная нужна. И выписывает штраф сразу на 100 тысяч рублей. Невозможно в таких условиях создавать малый бизнес. Чтобы начать дело, нужны вложения, но где их взять, если в банках кредиты под 25%?

Александр Ибрагимов

Постоянный адрес страницы:
https://www.press-line.ru/interview/sergej-russkih-rejderstvo-nikuda-ne-ushlo