Выходи из комнаты
Красноярск, как и другие города России, захлестнула волна реалити-квестов — игр, в которых команды, решая загадки, пытаются выбраться из комнаты (заброшенной избушки, лаборатории, подводной лодки). В городе появился даже сайт-сообщество квестоманов Quest Raiders — игроков, которые массово проходят квесты и пишут на них независимые рецензии. По их оценкам, в Красноярске сейчас 19 организаторов квестов и почти 30 квеструмов. В этом плане Сибири еще есть, куда расти: в Екатеринбурге, скажем, насчитали 30–40 организаторов, не говоря уже о Москве, где вычислить точное число таинственных комнат, кажется, уже невозможно.
Становление неореализма
© Эйфория
Первым российским квестом стала московская «Клаустрофобия», запущенная в 2013 году бывшими производителями настольных игр и работником студии Артемия Лебедева. История их успеха, описанная изданиями «РБК», «Ведомости» и Forbes, вдохновила многих на создание своих квеструмов. Тем более что авторы «Клаустрофобии» упростили последователям задачу, открыв на свой проект франшизу. Для крупных городов типа Красноярска ее стоимость поначалу начиналась от 250 тысяч рублей, сейчас — от 500 тысяч.
Именно по франшизе «Клаустрофобии» осенью 2014 года открылся и первый красноярский квест. Его организатор Наталья Андрушкевич говорит, что первая комната проекта окупилась быстро.
— Но мы, наверное, не совсем здоровый народ, — рассказывает она. — Все полученные от квеста деньги вкладываем в дальнейшее развитие, открытие новых комнат. Сейчас у «Клаустрофобии» в Красноярске четыре комнаты, третья готовится к запуску.
Некоторых статьи в деловых изданиях о появившемся новом развлекательном явлении заставили взяться за разработку своих, «авторских» квестов. Автор красноярского проекта «Эйфория» Максим Солодилов рассказывает, что за написание собственного сценария он и партнеры сели еще в августе прошлого года:
— Мы сразу договорились создать правдоподобный мир. Не хотелось чего-то лубочного, кукольного. Грубо говоря, если делаешь квест про подводную лодку, то в нем не должно быть загадок типа: найди ключ в лабиринте. Какой идиот будет делать лабиринт на подводной лодке?
После подготовки сценария начинается поиск подрядчика, который обеспечит организаторов механическими устройствами, электроникой, реквизитом для нужного антуража, и установит все это. По словам Солодилова, эта стадия — самый сложный процесс.
— Можно позвонить в фирму, сказать: «Мне нужен квест», и тебе ответят: «Не вопрос, мы их уже тысячу сделали». Но в итоге тебе либо не перезвонят, либо придут и напридумывают какой-нибудь фигни, либо просто возьмут предоплату и пропадут, — сетует создатель «Эйфории». — Существует всего один шанс, что тебя выслушают, составят смету и точно в срок все сделают.
Для координирования уже готового проекта, по словам Максима Солодилова, достаточно пяти человек — это костяк команды. Для управления звуком, оборудованием, монтажа, режиссуры квеста привлекают наемников.
© Клаустрофобия
Окупить «Эйфорию» рассчитывают за три месяца. Объем вложений Солодилов не уточняет, отмечая только, что на открытие качественного квеста понадобится миллион–полтора рублей. Такую же сумму называет и Наталья Андрушкевич из «Клаустрофобии».
При этом на старт может хватить и более скромной суммы — 200 тысяч или меньше, признает Солодилов, но качество игры от этого ощутимо пострадает. В пример он приводит Real Quest, единственный, к слову, на сегодня закрывшийся квест в Красноярске:
— Одна из комнат там была по фильму «Пила», сделано все явно сильно дешево. Игрока пристегивают наручниками к батарее, чему-то еще. Так вот, эти наручники можно было расстегнуть, просто хорошенько пошевелив ими.
В то же время количество вложенных денег отнюдь не гарантирует интерес игроков, говорит создатель новокузнецкого квест-проекта «Паранойя» Евгений Пак.
— Зависимость стоимости и качества справедлива до определенного уровня. Встречаются квесты за три—пять миллионов, но сделаны они скучно, загадки не продуманы, и игроков просто не цепляет, — делится впечатлениями Пак.
В среднем, по его опыту, одну комнату можно окупить за шесть—семь месяцев.
Совладелец квеста iLocked Сергей Носков называет более осторожные цифры. По его словам, об окупаемости в два-три месяца могли говорить только организаторы первых городских квестов. С ростом числа участников рынка можно надеяться на окупаемость в один год.
Грубые подсчеты в целом эти выводы подтверждают. Пиковая загрузка первого красноярского квеста «Клаустрофобия» на сегодня составляет 70 %, а недавно открытой «Эйфории» — 30 %. Средний чек в красноярских квестах варьируется в пределах 1500–3000 рублей с команды. Дневное расписание в среднем рассчитано на 10 игр. При средней загруженности комнаты в 50 % и цене игры в 2000 рублей организатор может рассчитывать на 300 тысяч рублей выручки в месяц. Как минимум половина этой суммы, по оценкам опрошенных участников рынка, уйдет на аренду помещения, зарплату персонала, ремонт и замену поломанного игроками реквизита и прочие расходы. Таким образом, вложенный в квест один миллион рублей, будет окупаться почти семь месяцев.
Офис-менеджер и тайная комната
© Эйфория
Аудиторию квестов организаторы описывают одинаково: активное население в возрасте 22–45 лет, социальный статус особой роли не играет — среди игроков как офисные менеджеры, так и дизайнеры, журналисты, представители технических и других профессий.
— У нас в одной команде был пятилетний ребенок, в другой — 75-летний дедушка, — добавляет Наталья Андрушкевич. — Но они, конечно, приходят не сами, их приводят.
По ее словам, особенность красноярской публики — спонтанность. В Москве и Санкт-Петербурге сыграть в квест без предварительной записи сложно — весь день по расписанию там забит.
— А в Красноярске может быть так: на утро расписание комнаты заполнено на 40 %, а уже к вечеру — на 70 % и выше, — описывает ситуацию Андрушкевич.
Теоретически потенциальной аудиторией квестов в миллионном Красноярске можно считать около 400 тысяч красноярцев — по числу активного населения, полагает Максим Солодилов.
— Но если мы попытаемся оценить ее осведомленность про квесты как способ развлечения, то будет совсем незначительное число, — признает он.
Для продвижения создатели квестов активнее всего используют социальные сети и сарафанное радио. При этом если человек побывал в одном квесте, то, скорее всего, он захочет посетить и другие. Поэтому красноярские организаторы создали совместную «Карту квестов» — буклет с перечислением 14 квестов в Красноярске, который раздают всем участникам после прохождения игры.
Грани реальности
© Паранойя
Вообще квесты как бизнес не конкурируют между собой, а скорее наоборот, считает Солодилов. В этом смысле он сравнивает их с кинотеатрами, каждый из которых демонстрирует только один–два своих фильма.
— Если в одном кинотеатре идет «Бэтмен», а в другом — «Люди-Икс», то, скорее всего, поклонник комиксов сходит на оба фильма, — приводит пример автор «Эйфории».
Другое дело, что человек, который шел на блокбастер, может попасть на индийское кино, продолжает кинематографическую метафору он. Наткнувшись на сделанную на коленке поделку, человек в принципе может потерять интерес к квестам в целом. И чем больше квестов появляется в городе, тем, соответственно, выше вероятность нарваться на некачественную игру. Пользователи сайта Quest Rairders из 26 красноярских комнат качественными признают треть (впрочем, вряд ли большинство квестоманов успели пройти все из них).
Угроза потери интереса в этом случае действительно есть, соглашается Максим Солодилов, но в целом смотрит на ситуацию оптимистично.
— Это как история с дельфинами, — делает не самое очевидное сравнение он. — Считается, что дельфины выталкивают на берег людей, которых унесло за буйки. Но никто не опрашивал тех, кого дельфины толкали от берега, — их просто потом никто не видел. Вполне возможно, дельфины делают и так, и так. С квестами такая же история.
Его оптимизм разделяет и Наталья Андрушкевич, по мнению которой в Красноярске сейчас даже не пик квестомании, а с окончанием сезона отпусков интерес к новому виду развлечений только повысится.
— Со временем бум, конечно, пройдет, и в городе останутся только несколько качественных квестов, — полагает она.
Евгений Пак из новокузнецкой «Паранойи», делая прогнозы выживаемости квеструмов, говорит, что квестомания исчезнет, когда придет какая-то новая альтернатива:
— Когда-то давно была «Денди», ее заменила более крутая «Сега». Когда в нашем сегменте появится своя «сега», тогда интерес у игроков и пропадет.
Квестам Пак отводит два года, Сергей Носков из iLocked — максимум пять лет. В целом устроители таинственных комнат сравнивают с боулингом и пейнтболом, пик популярности которых давно прошел, но как вид развлечения они остались.
Александр Ибрагимов
