Анатолий Аксаков: «Надо признать, в принятии закона об упрощенном банкротстве был элемент популизма»
Цифровую трансформацию в России возглавила сфера финансовых услуг. Законодатели уже одобрили проект о финансовых маркетплейсах – «супермаркетах» вкладов, кредитов и страховок. На повестке – законопроект о биометрии и цифровом профиле гражданина, в случае их принятия любую финуслугу можно будет получить удаленно. О криптовалюте, дискуссиях с силовиками и защите персональных данных в условиях цифровой реальности «Пресс-лайн» поговорил с председателем комитета Госдумы по финансовому рынку Анатолием Аксаковым.
Цифровая валюта как параллельная система экономического оборота
— Анатолий Геннадьевич, как выглядит ваш личный топ-3 законов в финсфере, принятых и вступивших в силу за последние несколько лет?
— Сквозной темой законодательной повестки нескольких последних лет стала цифровая экономика. Лично для меня был очень важен закон «О цифровых финансовых активах» – работа над ним началась с хайпа по криптовалютам и продлилась долго, два года. На старте была абсолютно либеральная версия закона, она позволяла использовать в России криптовалюты как платежный инструмент и легализовывала майнинг. В ходе дискуссий появилась вторая версия – полный запрет на операции с криптовалютами, а также на их выпуск и обращение. В итоге пришли к версии, которая устроила большинство участников дискуссии – она позволяет запустить полный набор операций с цифровыми финансовыми активами: выпуск, обращение, хранение. Закон дает определение цифровой валюты, однако говорит, что на территории России она не может использоваться как средство платежа.
Второй, также «цифровой», закон о финансовых маркетплейсах. По сути это площадки, которые агрегируют информацию о финансовых услугах и позволяют потребителям быстро сравнить ставки по депозитам, условия кредитования и страхования и сразу оформить сделку. С моей точки зрения, маркетплейс в том виде, который получился у нас, создает хорошую конкурентную среду для крупнейших банков. Для граждан же это возможность формировать вклады в разных банках в отсутствие рисков. К примеру, можно разместить 10 млн. рублей в 10 разных банках — по одному миллиону в каждом. В крупнейших государственных банках ставки будут меньше, в частных – больше. И все эти возможности видны сразу на экране компьютера – бегать никуда не надо. При этом маркетплейс работает так, что все эти 10 вкладов будут защищены системой страхования вкладов. То есть если у какого-то из банков отзовут лицензию, вкладчик не потеряет свои деньги. Но это только одно из направлений, в маркетплейсах также можно получать и другие финансовые услуги – страховые, услуги на рынке ценных бумаг, услуги негосударственных пенсионных фондов.
Третьим бы поставил закон о категоризации инвесторов — разделение частных инвесторов на квалифицированных и неквалифицированных. Основная дискуссия велась о перечне ценных бумаг, которые они могут приобретать без прохождения теста на знание рисков. Начинали с самого жесткого варианта, когда непрофессиональному (неквалифицированному) инвестору запрещались почти все операции — приобретать без теста можно было только самые нерискованные инструменты. В ходе дискуссии пришли к выводу, что неквалифицированный инвестор может покупать почти все, даже иностранные ценные бумаги. При этом даже в случае запрета на приобретение каких-либо инструментов, за инвестором остается «право последнего слова». То есть брокер должен предоставить клиенту уведомление о рисках, связанных с совершением указанных в поручении сделок, а клиент – заявить брокеру о принятии рисков. Но есть ограничение — сумма сделок, указанных в таком поручении, не должна превышать 100 тыс. рублей.
— Вопросы касательно легализации цифровых активов станут одной из тем осенней сессии Госдумы. О каких именно законодательных инициативах идет речь?
— В ближайшее время в Госдуму будет внесен законопроект, который устанавливает ответственность за использование цифровой валюты, как средства платежа в рамках российской юрисдикции. При этом законопроектом предусмотрена возможность обмена цифровых финансовых активов на цифровые активы, выпущенные в информационных системах, созданных за пределами нашей страны. Но речь только об активах, имеющих какое-то обеспечение и за которыми стоит обязанное лицо.
Условно, «Норильский никель» выпускает активы, обеспеченные никелем. Далее они продают эти активы за активы, обеспеченные, например, долларом в банках, либо каким-то иным активом. Таким образом начинает разворачиваться, скажем так, параллельная система экономического оборота, банки в этом процессе участвуют лишь косвенно. И это создает возможность более прозрачного оборота, поскольку при выпуске и обращении цифровых активов используется технология блокчейн, позволяющая отследить весь процесс от начала и до конца.
С другой же стороны, это снимает риски, связанные с возможными угрозами отключений российских банков от международных платежных систем. По сути создается правовая среда для возникновения новой системы экономического оборота. Но, подчеркну, цифровая валюта – инструмент рискованный, который во всем мире используется не только как средство платежа, а, скорее, для сомнительных операций. Поэтому запускать криптовалюты в наш экономический оборот опасно, в том числе и для финансовой системы. Те, кто на свой страх и риск хочет работать с этим инструментом на зарубежных площадках, может это делать – запрета на операции за пределами страны нет. При этом закон даст возможность задекларировать этот актив, криптовалюту. Соответственно, появляется право его наследования, право обращаться с исками на территории России, в случаях, когда возникают связанные с этой криптовалютой споры.
— В середине этого года законопроект об обязательном сборе биометрических данных и передаче их в единую биометрическую систему был отложен на неопределенный срок. Почему инициатива, о которой так много и долго говорили, «не полетела»?
— Действительно, пока биометрия для удаленного получения финансовых услуг доступна в ограниченном объеме — с использованием биометрических данных сейчас можно открыть только вклад. Законопроект, принятый в первом чтении и позволяющий получать с использованием биометрии многие другие финуслуги, кредиты в том числе, столкнулся с ожесточенными дискуссиями. Один из спорных вопросов – площадка для сбора данных. С одной стороны, есть мнение, что все биометрические системы должны работать через единую государственную систему, которую создал «Ростелеком». С другой — возник вопрос: а что делать с теми биометрическими данными, которые уже накоплены многими организациями, и которые не соответствую требованиям системы «Ростелекома».
Возникли дискуссии и по использованию биометрических данных в сфере правопорядка. С одной стороны, биометрия позволит вычислять преступников среди огромной массы людей, например, в метро. С другой же стороны, эта система может идентифицировать не только преступников, но и тех, кто с ними борется — и обнародовать эти данные в публичном пространстве. Словом, возникают вопросы, требующие максимально вдумчивого отношения к подписанию соответствующего законопроекта. Именно поэтому его принятие было поставлено на паузу – и сейчас, со спецслужбами в том числе, обсуждаются все нюансы.
Мягкий сценарий выхода из «каникул»
— Пандемия стала триггером для принятия сразу нескольких важных законов. Один из них — кредитные каникулы. Как оцениваете его эффективность? И есть ли вероятность, что каникулы будут продлены и после октября?
— Кредитные каникулы свою миссию выполнили. Сотни тысяч граждан и почти 100 тыс. субъектов малого и среднего предпринимательства смогли воспользоваться правом на отсрочку платежей. Задолженность по кредитам была реструктурирована на сотни миллиардов рублей. Как действовать дальше? Понятно, что неправильно было бы требовать выплаты накопившейся за 6 месяцев задолженности разом. Президент, в частности, высказывал мнение, что оптимальным решением было бы распределить эти платежи на несколько месяцев.
Считаю, что бизнес — по крайней мере, наиболее пострадавшие сектора — еще не вышел в полном объеме из вызванных пандемией трудностей. По оценкам, порядка 30% предпринимателей все еще находится в непростой ситуации. Поэтому справедливо говорить о продлении кредитных каникул, но уже в ином формате. В каком именно? Этот вопрос требует обсуждения. За основу может быть взять подход, который использовал ЦБ, установивший для банков на время пандемии определенные послабления – необязательное формирование резервов под реструктурированные кредиты, применение щадящих коэффициентов риска и проч.
Такой же принцип может быть применен и к тем, кто силу обстоятельств воспользовался кредитными каникулами. Надо подискутировать и предложить вариант, который позволит гражданам и бизнесу пройти определенный промежуток времени, например, до 1 марта 2021 года, с послаблениями. Это даст возможность подготовиться к выплате накопившихся за полгода платежей.
— Закон о внесудебном, так называемом, упрощенном банкротстве – еще одна новелла эпохи ковида. Почему именно 500 тысяч руб. стали «потолком» по сумме займа? И насколько велик риск злоупотреблений – не будут ли люди набирать кредиты, а потом просто банкротиться?
— Сумма долга от 50 до 500 тыс. рублей – это самый массовый сегмент. По упрощенному банкротству и так ожидается вал обращений, поэтому было принято решение для начала отработать процедуру на этой сумме. А дальше – время покажет.
Надо признать, в принятии закона об упрощенном банкротстве был элемент популизма. И опасения относительно злоупотреблений, конечно, есть. Однако кредитор имеет право оспорить внесудебное банкротство, доказав, что человек может платить кредит, что есть лица, которые могут ответить по этому обязательству. Все это также прописано в законе. Все-таки для упрощенного банкротства человеку нужно подтвердить, что у него нет средств и он не можете платить по кредиту – и сделать это не всегда просто.
— Именно в пандемию мошенники, которые якобы звонят из «службы безопасности» известного банка, развернулись с новой силой. Есть ли на уровне законодательства инициативы, призванные ограничить такого рода звонки?
— Сейчас в этой области есть два направления работы. Первое — уже принятый в первом чтении законопроект, дающий возможность кредитным организациям получать информацию от телекоммуникационных компаний о том, кто является реальным владельцем соответствующего номера. Это сведет на «нет» случаи, когда мошенник берет кредит и указывает в договоре не свой, а чужой номер телефона. Начинаются неплатежи и владельцу номера один за другим поступают звонки с требованием заплатить кредит. Законопроект же предлагает создать единую информационную систему, которая позволит банку определять, указал заемщик свой или чужой номер телефона. При этом за человеком всегда останется право объяснить, почему он сообщил не свой телефон, а, например, номер супруги и рассеять подозрение банка.
Второе направление более сложное, касающееся как раз звонков от телефонных мошенников с номеров, напоминающих банковские – 800…, 900…. Сотовые операторы видят все эти звонки, но блокировать такие номера им не позволяет закон. После дискуссии с участием «большой четверки», ЦБ, силовиков, удалось договориться о том, что операторы все же будут блокировать такие номера, если видят, что звонок идет, к примеру, с Украины – оттуда поступает значительная часть звонков телефонных мошенников. Соответствующий законопроект уже подготовлен и сейчас находится на согласовании в Министерстве цифрового развития, ЦБ, Минфине, Минэко, ФСБ, Роскомнадзоре. Все причастные к процессу ведомства должны высказать свое мнение и замечания относительно документа, дающего операторам возможность блокировать сомнительные звонки. Думаю, вполне возможно, что закон появится уже в первой половине следующего года.
При этом тут есть особое, требующее разрешения противоречие. С одной стороны, принятие закона ударит по бизнесу сотовых операторов, которые зарабатывают на трафике. С другой — мошенники, как правило, обращаются к услугам субоператоров, которые «съедают» рынок солидных компаний. Поэтому блокировка звонков отчистит рынок от субоператоров, в чем представители «большой четверки» заинтересованы.
— Каких нововведений стоит ожидать в теме индивидуальных инвестиционных счетов? И есть ли перспективы у ИИС III типа, который, как предполагается, совместит вычеты ИИС I-го и II-го типов?
— Во-первых, будем развивать ИИС II типа – рассматривается возможность увеличить сумму «освобождения» от уплаты налогов с прибыли до 3 млн рублей за три года (на сегодня — 1,17 млн рублей за 3 года – Прим.ред.). Также рассматривается возможность частичного снятия средств с ИИС II типа и еще ряд интересных предложений, стимулирующих инвесторов работать с этим типом ИИС.
По ИИС I типа было и остается одно серьезное ограничение, горячим сторонником и инициатором которого был я, в том числе – отсутствие возможности инвестирования в валютные инструменты. Почему? Потому что, предоставляя налоговый вычет, государство фактически платит человеку за пользование ИИС I типа. Было бы странным, если бы он еще и инвестировал эти средства за рубеж.
Что касается ИИС III типа – видимо, он будет увязан с пенсионными накоплениями и станет развиваться параллельно с темой добровольной пенсионной накопительной системы. Будет ли возможным иметь сразу несколько типов ИИС – этот вопрос пока обсуждается.
— К теме пенсий. На ваш взгляд, не настало ли время разморозить средства накопительной части пенсий?
— На мой взгляд, настало. Но, на мой взгляд, и замораживать их не надо было. Сейчас главная «пенсионная» тема – принятие закона о гарантированном пенсионном плане. Он позволит создавать пенсионные накопления самостоятельно или при помощи работодателя, добровольно перечисляя средства из зарплаты в негосударственные пенсионные фонды. Лично я был сторонником того, чтобы соответствующий закон появился еще два года назад. Но есть другие силы, которые считают, что народ устал от пенсионных реформ, и одни лишь разговоры о гарантированном пенсионном плане могут породить негатив в обществе.
pixabay.com
— Анатолий Геннадьевич, вокруг каких тем будет вращаться законотворчество в финсфере «завтра»?
— Магистральная линия — цифровая экономика. Это и уже упомянутая биометрия, и цифровой профиль, когда по собранной из разных источников информации будет формироваться профиль заемщика – не только физического, но и юридического лица. К слову, недавно Сбербанк запатентовал свое ноу-хау – теперь он будет определять качество заемщика основываясь не на кредитных историях, а на тех транзакциях, которые этот заемщик осуществляет.
Закон о цифровом профиле, с одной стороны, даст возможность получения и обработки такой информации с помощью big data. Но при этом он должен обеспечить максимальную защиту персональных данных. Дальше – закон о цифровом архиве, он связан с цифровым документооборотом. Законопроект с учетом мнений силовиков уже подготовлен. И силовики, которых часто называют тормозом прогресса, ставят вполне законные вопросы по сохранности персональных данных – «цифра» несет большие риски. И, конечно же, все эти темы будут развиваться параллельно с ужесточением ответственности за разглашение персональных данных — не только административным, но в том числе и уголовным наказанием.
Наталья Повольнова
