Елена Мироненко: Культура должна использовать инструменты бизнеса

— Для начала такой обывательский вопрос. До вашего назначения край четыре месяца жил без министра культуры. Внешне не то чтобы отсутствие было сильно заметно — фестиваль «МИР Сибири» прошел без проблем, например. Нужен ли краю министр культуры?

— Для обывателя, который глубоко в сферу не погружен, ситуация, наверное, выглядит именно так. Многие видят только внешнюю оболочку огромной сферы с большим числом направлений: библиотечное дело, театральное искусство, музеи и так далее. Мало кто думает, что мероприятия, которые мы проводим, — это всего лишь краткий срез, не более чем несколько процентов того, что мы делаем. Музеи работают каждый день, театры готовят постановки, показывая их в сезоны. Это большая работа. Из виду упускают и работу учреждений образования. А ведь Красноярск — один из семи городов России, где сохранена и развивается трехступенчатая система художественного образования: это учебные заведения начального, среднего и высшего образования.

Да, «МИР Сибири» прошел успешно, но фестиваль — лишь малая часть нашей работы. За эти четыре месяца были упущены какие-то моменты в самой отрасли, которые сейчас хотелось бы наверстать. Отсутствие руководителя приводит к децентрализации системы управления, в любой сфере.

— Политологи про ваше назначение говорили, что оно прошло без согласования с руководителями основных красноярских культурных учреждений, и вам непросто будет наладить с ними контакт.

— Но такого никогда и не было: кандидатура министра не согласуется с подведомственными учреждениями ни в одной сфере. Министр приходит управлять. Для меня это было достаточно абсурдным заявлением политологов.

— То есть с руководителями учреждений никаких конфликтов нет?

— Я с культурой знакома давно, я с детства в ней. Говорить, что я пришла и чему-то удивилась, или руководители учреждений были очень мной удивлены, я не могу. Я, безусловно, была со многими из них знакома достаточно давно. В том числе и как директор музея GEOS — мы даже в театре Пушкина иногда брали костюмы для проведения выставок, например. Я никогда не переставала работать с отраслью, которой сейчас управляю, в том числе со многими первыми лицами учреждений, включая муниципалитеты.

— Чего сейчас не хватает культуре края?

— Культура всегда нуждается в профессиональных кадрах, в талантах. Наличие таланта — основополагающий принцип для музыки, для театра и других сфер искусства. Человек может развивать технику, но, при всем усердии, такого певца, как Дмитрий Хворостовский, без таланта не получилось бы.

Талантов в крае достаточно. Наша задача — поддерживать их, развивать, сохранять трехступенчатую систему образования. Для меня важно, чтобы интерес молодежи к культуре оставался и развивался.

Некоторые, например, считают, что работа в сфере культуры низкооплачиваемая, кто-то больше перспектив видит в экономике и бизнесе. Я же знаю, что у нас многие артисты театров зарабатывают больше, чем средний менеджер. Хотя это зависит и от уровня таланта, конечно.

— Как планируете привлекать молодые кадры?

— Например, 2 октября у нас был концерт, посвященный 80-летию Ивана Шпиллера. Среди приглашенных музыкантов был пианист Николай Луганский, а это высочайший уровень исполнения. Родители, которые приходят на концерт с детьми и видят настоящее мастерство, задумываются, что, обучаясь в музыкальной школе, ребенок сможет достичь больших высот.

Это приближение культуры к обычному человеку. Для меня сейчас очень важно, чтобы все культурные учреждения, как краевые, так и муниципальные, были информационно открыты. Я не раз слышала упреки, что люди не знают о каких-либо событиях, о субсидиях, которые реально получить на социокультурные проекты.

Люди в нашей отрасли информационно голодают, что для меня удивительно. Я уже провела совещание с руководителями пресс-служб культурных учреждений. Сейчас многие будут развивать свои аккаунты в соцсетях, проводить флешмобы, использовать фирменные хештеги и так далее. Подрастающая молодежь — это совершенно новое информационное поколение, и она должна знать, что культура развивается вместе с технологиями.

— Такая активность в соцсетях – это опыт вашей музейной работы?

— Разумеется. Все видели, как довольно небольшой музей GEOS за счет интересных проектов, доступной информационной политики, ребрендинга смог достичь узнаваемости даже на международном уровне, что оценили эксперты крупнейших благотворительных фондов В. Потанина и М. Прохорова, дав мне возможность пройти стажировки в музеях США и Великобритании. Этот полезный опыт, который я сейчас пытаюсь внедрить в отрасль.

Работу в музее я вообще считаю важным отрезком своей жизни. Мне было необходимо применить свои силы в реальном деле. Посмотреть на себя как на хозяйственника, как на управленца именно бюджетного учреждения, при этом, как и многие, не очень хорошо финансируемого. Этот опыт для меня действительно стал переломным моментом. Ни работа чиновником, ни работа руководителем коммерческой структуры не давала мне того полезного, реального опыта выкручиваться в сложных бюджетных отношениях, исполнять госзадание, создавать экспозиции буквально из подручных материалов. Я поняла, что, даже в самых стесненных условиях, учреждение может развиваться. Конечно, это должно поддерживаться учредителем, но я уверена, что инициатива обязана генерироваться постоянно, именно за счет этой энергии можно совершить рывок.

— Внедряя новые методы, будете ли вы менять состав министерства?

— Ни в коем случае. Мои предшественники оставили мне достаточно мощный фундамент в качестве наследия. Край, конечно, масштабный, и еще много точек, которые надо настраивать, как-то менять к лучшему. Но очевидно, что огромную работу проделали и до меня. С момента моего ухода в музей и до возвращения в министерстве сменилось достаточно мало людей. Потенциал каждого я знаю. У меня очень сильная команда, а профессиональная команда — это лучшая опора и защита любого руководителя.

— Чему еще, помимо информационной открытости, будете уделять внимание?

— Сейчас у меня в приоритете укрепление материально-технической базы культурных учреждений, многие из которых находятся в неудовлетворительном состоянии — это ремонт и покупка нового оборудования и так далее. Это должен быть концептуальный подход, потому что многое зависит и от яркой творческой личности руководителя, который задает темп. В крае есть примеры, когда творческие и грамотные управленцы преломляют ситуацию и отношение к учреждениям. Появились Роман Феодори и Наталья Кочорашвили в ТЮЗе — тут же у театра совершенно другая жизнь началась.

Сейчас появился новый художественный руководитель и главный дирижер у Красноярского академического симфонического оркестра — Владимир Ланде, маэстро с мировым именем. Произошел моментальный рывок для наших музыкантов: в конце октября оркестр выезжает в Петербургскую филармонию имени Д.Д. Шостаковича, на 2016 год запланированы гастроли на лучшей мировой площадке в Карнеги-холле в США.

—А есть за счет чего укреплять базу?

— Я управленец и должна соотносить как человеческие ресурсы, которые есть в наличии, так и материальные ресурсы. Я понимаю, что в нынешней экономической ситуации, во многом придется рассчитывать на свои силы, искать потенциал в учреждениях.

Я планирую привлекать бизнес к инвестированию проектов, развивать государственно-частное партнерство. Мы сейчас создаем информационный справочник для бизнеса в сфере культуры и туризма, чтобы инвесторы понимали, какие ресурсы есть у края, во что можно вложиться. В туризме это может быть, например, строительство гостиниц, создание инфраструктуры — в том же Енисейске, который готовится к празднованию 400-летия, в Сухобузимском, Шарыповском районах, на Севере края и в южных районах.

Надеюсь, что уже на Красноярском экономическом форуме в 2016 году мы презентуем наш первый инвестиционный справочник. А затем обязательно повезем его на туристические выставки и экономические форумы России и зарубежные. Инвесторов будем искать не только в нашем регионе. У нас есть активы — это площадки учреждений, которые можно использовать для организации ресторанного обслуживания, для проведения конференций, образовательных мероприятий. Это и социокультурные проекты, как, например, «МИР Сибири», который из маленького фестиваля вырос в большое международное событие. Все это вполне может использовать бизнес.

Подобные механизмы может использовать каждая территория. Я вижу яркий пример наших томских коллег, которые за пару лет вывели в свет фестиваль «День топора». Финансируется он на 70% из средств инвесторов.

Обсуждения с конкретными бизнесменами у нас сейчас есть, но пока они касаются малых форм сотрудничества. Мне же интересно выйти на российские офисы национальных корпораций в Москве.

— А кризис их не оттолкнет? К спорту тоже хотели привлечь крупный бизнес, но не вышло.

— Я это понимаю, но я за позитивные изменения. Даже в кризис можно найти новые качественные управленческие решения, которые принесут результат.

© Министерство культуры Красноярского края

— А у края, у губернатора есть желание пойти навстречу вам и увеличить бюджет на культуру?

— Губернатор уже проводил совещание с директорами театрально-зрелищных учреждений. У него огромный интерес к отрасли, он глубоко знает ее специфику, хорошо разбирается в различных направлениях искусства. Редко кто из руководителей регионов уделяет культуре такой интерес. Виктор Александрович понимает, какие проблемы есть в культуре, погружается в них. Укрепление материально-технической базы для него один из приоритетных вопросов. При этом первостепенным по важности он называет именно содержательную часть, качественные изменения в самих подходах к организации и наполнению процесса.

—Кстати, в Пермском крае еще не так давно был руководитель, который активно интересовался культурой, продвигал там культурную революцию. Вы как оцениваете этот опыт?

— Знаю об этом противоречивом опыте. Легко совершать культурные революции, но культура пластична сама по себе. Мне кажется важным соблюдение баланса между сохранением мощного профессионального уровня в искусстве, между традиционной культурой и современным искусством.

Но нельзя называть современным искусством все, что кто-то взял и соединил в кучу, назвав это арт-объектом. Мне самым важным кажется проверка временем. Все классическое искусство, взять тех же импрессионистов, когда-то считалось современным искусством. Кто-то его принимал, кто-то нет. Многое в современном искусстве сейчас выглядит как подделка. Потому что нет понимания, как формировалось искусство, какие направления в нем существуют. Многие пытаются изобрести, по сути, колесо. Не изучая при этом теорию и историю мировой художественной культуры.

Речь должна идти не о культурной революции, а о том, что мы можем сохранить, что передать как наследие, а что представить как что-то со смыслами, с концептуальным наполнением.

— Культурная эволюция?

— Да, назовем это культурной эволюцией. Для меня это более приемлемый способ.

— В прошлом году минкульту также отдали туризм. Какие проблемы есть в этой сфере?

— Инициатива была на федеральном уровне — Минкульт РФ в своем ведении имеет Федеральное агентство по туризму. Для меня связка «культура и туризм» логична. Культура становится якорем, который может вытянуть и региональную турполитику. Когда мы путешествуем по разным странам — будь то Франция, Италия, азиатские страны — нам, прежде всего, интересно узнать культуру и традиции других народов, увидеть их уникальные исторические и природные объекты.

Проблема в том, что в крае пока нет концепции развития туризма. Мы ее сейчас разрабатываем с нашим отделом туризма. В нашу рабочую группу входят общественники и профессионалы отрасли. Я вижу реальные изменения, которые можно претворить в жизнь, но работа эта будет длительная и ступенчатая.

Я как человек прагматичный проанализировала, как обстоят дела с туризмом в других регионах России. Мы, конечно, отстаем. Финансирование туризма у нас на порядок ниже, чем у соседей по Сибири: Бурятии, Алтайского края, даже Хакасии, которая гораздо меньше нас.

Наш бюджет по туризму исчисляется лишь парой десятков миллионов рублей. В соседних регионах суммы доходят до сотен миллионов, где-то даже до миллиардов. Для меня это стало открытием. Я намерена развивать это направление, привлекать и частные инвестиции. Конечно же, хотелось бы достичь понимания и на уровне региональной политики в отрасли.

Тем более сейчас вектор туризма сместился с внешнего на внутренний. Край обладает огромным туристическим потенциалом, в плане познавательного туризма, лечебного: у нас есть озера, плато Путорана, Столбы, Ергаки. Это может стать локомотивом, который выведет регион на совершенно другой уровень. Потому что пока туристы знают только Алтай и Байкал — и где-то между ними в их сознании находимся мы. Это нужно менять.

— Насколько я знаю, вы сторонник брендирования региона.

— Да, я изучала маркетинг в сфере культуры, долгое время занималась этим как практик. Некоторые говорят, что бизнес и культура не совместимы. Может быть, так и есть — в части творчества, но это не значит, что культура не должна использовать инструменты бизнеса.
В сфере культуры, как и в сфере туризма — высокая конкуренция. Свободное время — это предмет конкурентной борьбы. Сегодня я захотела пойти в театр, завтра — в спортзал, послезавтра — поехать в санаторий, к примеру. Все это находится в равной плоскости. Наша задача — с помощью мощного бренда упаковку отрасли и ее продуктов и услуг сделать привлекательной, конкурентоспособной.

— Каким вы видите бренд края?

— У меня уже есть конкретные предложения, буквально на днях родились. Думаю, в ближайшее время я смогу их презентовать. Я всегда отвожу себе время, чтобы мысль прошла какой-то уровень — от анализа среды, погружения в нее, к рождению бренда. Как это с GEOS’ом произошло: три месяца был период, когда я никак не могла придумать содержательное ядро и имя музея. А через три месяца оно само ко мне пришло.

Сейчас мы не ищем название, мы ищем интересную историю, сюжетный поворот, который дальше мог бы стать логикой повествования. Совсем недавно этот поворот наметился. Надеюсь, скоро его можно будет превратить в нечто большее, чтобы эффективно развивать культурную и тур политику Красноярского края как в самом регионе, в России, так и за рубежом.

Александр Ибрагимов