Вячеслав Соломин: Угольные компании пытаются найти новые технологии
5 декабря в Красноярске состоялась вторая сессия проекта «Энергия будущего», организаторами которого выступили компания En+ Group и корпоративный университет «Евросибэнерго». «Пресс-лайн» поговорил с один из спикеров сессии, генеральным директором АО «Евросибэнерго» Вячеславом Соломиным о последних новостях климатической экономики.
— Вячеслав Алексеевич, на сегодняшней сессии довольно много говорили про создание в Восточной Сибири так называемой безуглеродной зоны. Или даже не только в Восточной Сибири. Это уже конкретные планы или пока только прожекты?
— Этот вопрос скорее к российскому Правительству. Что делаем мы: мы увеличиваем производство «чистой энергии». Мы хотим развивать такие проекты, которые способны обходиться без государственных субсидий, проекты, связанные с возобновляемой энергетикой, которые могут быть рыночно эффективны. Термин же «безуглеродная зона» — это больше инициатива со стороны государства. Каждый будет снижать выбросы в меру своих способностей, однако, масштабная реализация проектов с господдержкой — это большая нагрузка на потребителя. В какой-то момент, может быть, совокупная стоимость электроэнергии будет такая, что никто за нее платить вообще не будет. Однако, в отдаленных районах, в Якутии, других северных регионах, топливо на вертолетах возят, экономика там просто космическая. В конечном итоге развитие даже солнечной энергии в этих регионах выгоднее, чем дизель-генератор, для людей это даже дешевле. Для компаний это тоже окупаемые проекты, поэтому для нас, например, в каких-то точках тоже выгоднее ставить такой источник, чем тянуть туда дорогостоящую линию. Пример есть: десять лет назад на остров Ольхон на Байкале тянули подводный кабель. При прочих равных сейчас можно было построить там «ветряк» и солнечную электростанцию, было бы дешевле.
— Что же будут делать угольные компании?
— Угольные компании на самом деле сейчас пытаются найти технологии. Так, чтобы уголь пускать не на сжигание, а на производство чего-то с большей добавленной стоимостью. Понятно, угля при этом потребуется меньше. Уголь все равно будет добываться: это могут быть сорбенты, основы для смол, глобально — вся химическая промышленность. И они исследуют этот вопрос. Есть альтернативные технологии производства топлива из угля, но это довольно дорого, неконкурентно пока. Если вы будете делать пластмассу, CO2 будет консервироваться внутри продукта. Либо альтернативно: если выбросы будут, то в процентном отношении угольный след становится меньше. Они пытаются найти, что из этого сырья делать. Но, скажем так, это не очень просто.
— Почему именно сейчас вопрос об уменьшении выбросов стал настолько актуальным?
— Тут два аспекта. Первый: если мы все верим в глобальное изменение климата, то мы всей планетой объединимся и снизим эффект от глобальных изменений. Второй: даже если нет никакого глобального изменения климата, все равно часть стран, организаций эту идею будет продвигать. Соответственно, если к этой теме не адаптироваться вовремя, то мы просто будем платить больше: за технологии, за выбросы. Если не мы «придумаем» этот налог, то кто-то его для нас придумает. Надо участвовать в формировании правил игры. Даже если и нет никакого глобального потепления, то финансово оно уже есть. Так или иначе, это будет происходить, по крайне мере, в деньгах или технологиях. Будут придумываться технологии, которые поглощают CO2, и это будет для всех обязательным. Надо участвовать в этом в самом начале.
— Есть ли уже какие-то законодательные инициативы на федеральном уровне, оформленные в том или ином виде?
— Мы подписали «Парижское соглашение», хотя и не ратифицировали его. Подзаконных актов, как таковых, тоже еще нет, это еще обсуждается на экспертных площадках. В первую очередь, должна быть принята законодательная база, а затем уже остальное.
